Часто бывало так, что, любуясь работой француза, девушка погружалась в дремотное самозабвение, не слышала злых
криков хозяйки и подруг; тогда они, сердитые с похмелья, бросались на нее, точно кошки на ворону, и трепали девицу, вытирая ее телом пыль и грязь зала.
Неточные совпадения
В трех комнатах было тесно и шумно, как в фойе театра во время антракта, но изредка, после длительных увещеваний
хозяйки, одетой пестро и ярко, точно фазан, после
криков: «Внимание! Силенциа!
— Что вы, Михей Андреич, кричите так? — сказали
хозяйка и Анисья, выглянув из-за дверей. — Двое прохожих остановились, слушают, что за
крик…
На этот
крик выбежала баба высокая и плотная, в синем сарафане, подвязанная черным платком. Это была сама
хозяйка дома, которая вмиг поняла, в чем дело.
Читал я в сарае, уходя колоть дрова, или на чердаке, что было одинаково неудобно, холодно. Иногда, если книга интересовала меня или надо было прочитать ее скорее, я вставал ночью и зажигал свечу, но старая
хозяйка, заметив, что свечи по ночам умаляются, стала измерять их лучинкой и куда-то прятала мерки. Если утром в свече недоставало вершка или если я, найдя лучинку, не обламывал ее на сгоревший кусок свечи, в кухне начинался яростный
крик, и однажды Викторушка возмущенно провозгласил с полатей...
Но вдруг раздался шум, и вбежала
хозяйка; между достойными супругами начался
крик, спор… однако Наталье Сергевне, благодаря винным парам удалось вывести мужа; долго еще слышен был хриплый бас его и пронзительный дишкант Натальи Сергевны; наконец всё утихло — и Ольга тогда только уверилась, что все ее оставили.
Минут через 20–30 после моего ухода, когда удивление по поводу приезда Сози несколько поулеглось и когда Созя, познакомившись с обществом, стала изображать из себя
хозяйку, компания услышала вдруг пронзительный, раздирающий душу
крик.
Служители Марфы, кроме того, щедрою рукою рассыпали монеты толпившемуся на дворе народу, и последний, под влиянием хмеля, оглашал воздух восторженными в честь щедрой
хозяйки криками.
Служители Марфы, кроме того, щедрою рукою рассыпали монету толпившемуся на дворе народу, и последний, под влиянием хмеля, оглашал воздух восторженными в честь щедрой
хозяйки криками.